|
№ 20 (3678), 15 сентября 2004 года
|
 |
|
|
|
|
Первокурсник
исторического факультета
Радомир Сусоров:
«Люблю бег
с барьерами»
– Радомир, на посвящении в студенты ты держал табличку с названием исторического факультета. Почему выбрали именно тебя?
– Наверное, потому что я был самым высоким – метр девяносто три: отовсюду видно. А еще потому, что после поступления со мной вышло небольшое приключение. Набрав двенадцать баллов и узнав, что этого достаточно для зачисления, я собрал вещи и отправился домой в Екатеринбург. Когда поезд был уже где-то в районе Волховстроя, раздался звонок на мой мобильник. Оказалось, полупроходной балл подняли, и мне нужно было срочно возвращаться в Питер. Пришлось соскочить с подножки уходящего поезда, ночевать на вокзале и возвращаться «на собаках» – электричками. Собеседование в итоге я прошел, характер проявил – вот, наверное, и решили меня таким образом премировать.
|
 |
Радомир Сусоров |
|
– Почему ты решил поступать в Петербург, а не остался в том же Екатеринбурге?
– До этого лета я был в Питере один раз, и с тех пор меня тянуло обратно. Все-таки здесь центр, Европа. А Екатеринбург, если честно, мне не очень нравится. Конечно, я почти прошел в Уральский госуниверситет по тестам, но хотелось чего-то большего. Здесь реализовать свой потенциал гораздо проще. Да и питерский «Сплин» мне в последнее время нравится больше, чем свердловский «Чайф».
– Выбор исторического факультета сознателен?
– Вполне. Для себя я выбирал между географическим и историческим. Остановился на последнем. Хочу заниматься новейшей историей России: открываются все новые источники, да и тема более чем актуальная.
– Довелось сдавать ЕГЭ?
– Да, конечно. Но впечатления от него однозначно негативные. Впрочем, как и от любых других тестовых экзаменов: на мой взгляд, они не позволяют объективно оценить знания поступающего – это всегда довольно случайная выборка. Кроме того, ЕГЭ оставляет «за бортом» специфику работы мышления – экзаменатору никогда не увидеть, как абитуриент пришел к тому или иному заключению, насколько грамотно смог сформулировать свою мысль. Для гуманитарных наук это очень существенно.
– Чего ждешь от этого года обучения? У исторического факультета юбилей, да и университету 280 лет?
– Будем праздновать вместе с факультетом и университетом. А в целом впереди много учебы, которую я надеюсь совмещать с занятиями спортом. У меня второй разряд по легкой атлетике: люблю бег с барьерами. Так что буду их преодолевать: и в спорте, и в жизни.
– Ты наверняка слышал разговоры о том, что неплохо бы возобновить студенческий призыв в армию?
– По-моему, это бред. Во всяком случае, я однозначно против. Во-первых, после двухлетнего разрыва в обучении восстановить интеллектуальную форму будет непросто. А во-вторых, мало кто захочет возвращаться в вуз, учитывая современное положение дел в российской армии. Мягко говоря, там господствует несколько другая ментальность. Удар по высшей школе это будет сильный, а армии все равно не поможет. Все эти разговоры о повышении культурного и образовательного уровня военнослужащих интересны только чиновникам.
– А как ты относишься к идее, что студент госбюджетной формы обучения должен будет отработать часть времени на государство?
– В этом есть здравое зерно, главное не ударяться в крайности. На мой взгляд, человек, поступающий в аспирантуру с намерением остаться преподавать в университете, уже начинает работать на государство. Вам так не кажется?
– И последний вопрос. Как бы ты парировал доводы о непрестижности и несовременности исторического образования?
– Для меня вопрос подобным образом никогда не стоял. Престижна ли сегодня наука? Не знаю. Но если вполне четко представлять, чего хочешь добиться, то вопрос о престиже отходит на второй план. В конечном счете, себя спрашиваешь только о том, делаешь ли ты что-то, что тебе нравится, или занимаешься чем-то другим. Но решаешь все равно всегда сам. 
Беседовал Игорь Макаров
|
