Санкт-Петербургский университет
    1 - 2   3 - 4   5   6   7 
    8 - 9   10  11-12  С/В
   13  14-15  С/В  16  17
   18   19   20  С / В  21 
   22-23  24-25 26 27-28
   29  30
Напишем письмо? Главная страница
Rambler's Top100 Индекс Цитирования Яndex
№ 8-9 (3664-65), 31 марта 2004 года
информационная безопасность

Сколько стоит
государственная тайна?

Сначала тайны охраняли так, что простые смертные только подозревали, что они где-то есть. Иногда в самых неожиданных местах. Ученые в НИИ по окончании рабочего дня должны были сдавать любые свои записи в первые отделы, а фотокорреспондентам запрещалось снимать любые объекты с высоты больше пары метров. Потом произошло резкое разделение и даже противопоставление интересов государственных и личных. Хранить тайны стало вроде как моветоном. Появился даже ген «врожденного неприятия кагэбэшников». Теперь, когда перегибание палки как метод охраны тайн изжило себя, а поток немотивированных выбро-сов секретной информации приостановлен, сотрудники Федеральной службы безопасности ищут новые способы сотрудничества с массами. Начинают, как и положено в цивилизованном обществе  - с  просвещения. А для этого потребовались учебные издания и материалы…

В конце года вышла в свет новая коллективная монография – «Государственная тайна и ее защита в Российской Федерации» под общей редакцией М.А.Вуса и

А.В.Федорова. Появившись в интернет-магазинах, это издание сразу же удостоилось «пятизвездочной» оценки читателей. Увесистый том в красивой обложке с золотым тиснением уже в продаже, но он дороговат. Надеемся, что для тех, кому информация нужнее формы, в интернете будет доступен и текст.

Один из авторов новой книги и представленной на государственную премию работы – кандидат экономических наук Владимир Сергеевич Гусев, генерал-лейтенант ФСБ – согласился ответить на вопросы редактора журнала «СПбУ» Наталии Николаевны Кузнецовой и корреспондента Венеры Галеевой.

В.: Владимир Сергеевич, как изменилось отношение к государственной тайне в нашей стране? 

В.С.: В прежние годы на защиту государственной тайны тратилось огромное количество средств, и государство не считало этих денег. С точки зрения защиты это, может, и было хорошо, но с точки зрения простых людей не очень. Эти деньги ведь могли пойти на производство, например, телевизоров. Сегодня уже не тратятся деньги без оглядки, просто потому, что «надо». Например, при строительстве подводной лодки ее не надо закрывать дорогостоящим кожухом. Это неэффективно и бессмысленно сейчас, когда существуют разведывательные спутники. Сейчас другая крайность – в бюджете денег выделяется мало. Но хочется надеяться, что мы переходим к цивилизованному отношению к этой проблеме, учимся считать, соизмерять издержки и пользу. 

Н.Н.: А с чего начиналась работа над книгой? 

В.С.: Появление новой и предшествовавших книг было продиктовано самой жизнью. Когда в стране произошли известные перемены, образовался некий правовой вакуум. Ведь раньше все, что касается государственной тайны, определялось закрытыми внутренними ведомственными документами. Правовому же государству понадобились открытые источники, с которыми мог бы ознакомиться каждый гражданин, чтобы представлять свои права, обязанности и меру своей ответственности, в меру причастности и допущенности к этим вопросам. 

Несмотря на сумбур начала 90-х, мы всегда понимали, что наша работа необходима. Ведь результатом легкомысленного отношения к информации, информационным ресурсам стало то, что наше государство утратило некоторые ранее завоеванные позиции.

Но для нас всегда было ясно, что пока государство есть, у него будут секреты, и их надо охранять. Государство доверило эту работу именно нашей службе, которая оставалась правопреемницей Комитета государственной безопасности, хотя и меняла свое название несколько раз. 

Мы нашли поддержку в научных кругах, в Большом (Санкт-Петербугском) университете и в Политехническом институте (ныне университете).

Постепенно образовался творческий коллектив, в который вошли сотрудники вузов и нашего института повышения квалификации, а так же наши практики. Многие члены этого коллектива принимали непосредственное участие в разработке и подготовке принятия базовых российских Законов «О безопасности» и «О государственной тайне».

Все началось с публикаций. В 1992 году в рамках курировавшейся университетом ГНТП «Народы России» был организован первый научно-практический семинар по проблемам информационной безопасности. Затем такие семинары и конференции стали регулярными. Мы приглашали на них представителей научных школ, бизнеса, охранных предприятий.

Н.Н.: Ваша организация всегда работала в закрытом режиме, отсюда и негативные стереотипы, связанные с нею. А вы начали с того, что открыли двери, пригласили людей совершенно не ангажированных вашей системой. Как это случилось и почему вы на это пошли? 

В.С.: Чтобы разрушить негативные стереотипы, связанные с нашей работой, нам надо было опереться на людей, уважаемых в обществе. Эти люди — ученые, сотрудники вузов, отнеслись с пониманием к нашей работе, к задачам по обеспечению безопасности нарождающегося в России демократического государства. 

Н.Н.: Какие книги были за это время изданы? 

В.С.: Серия совместно подготовленных и вышедших в свет в 1995-2000 гг. в издательстве С.-Петербургского университета под редакцией Михаила Александровича Вуса справочных и учебно-методических пособий «Государственная тайна в Российской Федерации» — основные работы по обозначенной тематике. Первые из этих изданий были закрытыми, мы комментировали необходимые для практиков служебные документы и нормативные инструкции. В 1997 году вышли первые открытые учебно-методические пособия. Это было необходимо для становления введенной Законом системы государственного лицензирования предприятий и государственной аттестации их руководителей, ответственных за защиту сведений, составляющих государственную тайну. В 1998 году к 275-летию СПбГУ и 5-летию первого российского Закона «О государственной тайне» вышло в свет объемистое пособие для служебного пользования, а в 1999 году – первое открытое издание учебно-методического пособия, включавшее всю нормативно-правовую базу и анализ правоприменительной практики. Книги сразу стали раритетами, в университет поступала масса заявок на эти издания. В 2000 году было выпущено в свет второе открытое, переработанное и дополненное издание книги «Государственная тайна в Российской Федерации», рекомендованное УМО вузов России в качестве учебного пособия для практических работников, преподавателей и слушателей учебных заведений. Тираж этого издания – 1500 экземпляров раскупился моментально.

На соискание премии Правительства Российской Федерации в области образования за 2003 год Санкт-Петербургским государственным политехническим университетом выдвинут комплекс учебников и учебных пособий для подготовки специалистов по организации системы экономической и информационной безопасности государства, регионов, хозяйствующих субъектов. Эта работа является результатом творческого сотрудничества специалистов системы образования и Федеральной службы безопасности Российской Федерации. Ряд учебных пособий был подготовлен в нашем университете. Учебно-методические пособия «Государственная тайна в Российской Федерации», вышедшие в свет в 1997-2000 гг. и уже ставшие библиографической редкостью, используются как практическими работниками, так и в учебном процессе, в том числе в системе повышения квалификации и государственной аттестации руководителей.

Прошло три года, сопровождавшихся как развитием и совершенствованием нормативно-правовой базы защиты государственной тайны в стране, так и практики ее применения. Общественная потребность в качественной литературе по этой тематике, в повышении правовой просвещенности и культуры гражданского общества только возрастает. Этим и была вызвана подготовка и издание новой, основательно переработанной книги «Государственная тайна и ее защита в Российской Федерации». Работа прорецензирована известными московскими юристами – ведущими специалистами в области информационного права и информационной безопасности и рекомендована в качестве учебно-методического пособия для практических работников, профессорско-преподавательского состава и слушателей учебных заведений ФСБ России. Издание открытое, вышло в Санкт-Петербурге массовым тиражом, доступно всем.

В.: Вопросы защиты государственной тайны – это единственная тематика?

В.С.: Далеко нет. Параллельно с выпуском методической литературы мы пытались ввести в наше образование определенные нормы и требования по организации учебного процесса в сфере защиты информации и в том числе государственной тайны. Потому что все специалисты, которые приходят на государственную службу в условиях информационного общества, должны обладать, по крайней мере, основами этих знаний. В Политехническом университете, например, существует кафедра защиты информации; уже почти десять лет студентам читается курс региональной безопасности. Еще в 1994 году в СПбГПУ С.В.Степашиным и В.Л Шульцем с грифом Госкомитета РФ по образованию был выпущен первый учебник «Вопросы безопасности в системе государственного и муниципального управления». Мы рассказываем студентам об основах организации государственной безопасности, о тех структурах и ведомствах, которые обеспечивают государственную экономическую безопасность. Судя по отзывам студентов, этот курс пользуется популярностью. 

Начали мы с государственной тайны, потом перешли к информационной безопасности, затем это вывело нас на вопросы экономической безопасности в целом, потому что эти вещи взаимосвязаны. Тайна также связана с конкретными видами производства, например, с оборонным. Оно, в свою очередь, связано с общим производственно-хозяйственным комплексом — так пошла цепочка. Темой моей кандидатской диссертации, например, была система экономической безопасности предприятий и организаций. Поэтому вскоре появились книги по экономической безопасности. Одна из наших книг: «Экономика и организация безопасности хозяйствующих субъектов» (СПб, 2001) допущена Министерством образования в качестве учебника для студентов, обучающихся по экономическим специальностям. Потребность в такой литературе тоже очень велика, так как учебных пособий по этой данной тематике не хватает. 

Н.Н.: А как на ваш взгляд обстоит дело с подобными курсами в университете? 

В.С.: Я считаю, что Санкт-Петербургский государственный университет, обладая немалым потенциалом, мог бы уделять больше внимания этой тематике и бо-лее активно внедрять в учебный процесс и вопросы информационной безопасности, и защиты информации, в том числе государственной тайны. Причем эти вопросы актуальны как для выпускников естественнонаучных, так и гуманитарных факультетов. По моему наблюдению иногда стереотипы и традиции, а порой, и личные амбиции исполнителей преобладают над здравым смыслом; при такой ситуации трудно рассчитывать на результат. 

В.: Насколько уместны были бы эти курсы на факультете журналистики? 

В.С.: Считаю, что как раз для факультетов журналистики такие курсы должны быть обязательными. Ведь общество получает представления о проблемах, связанных с понятием государственной тайны, прежде всего, через средства массовой информации. А если журналист сам не знает основ, то пишет иногда такое... 

Мы в одно время проводили совместные семинары с факультетом журналистики, и они пользовались большим успехом, мы даже опубликовали по их итогам сборники. 

Н.Н.: Существуют ли еще в развитых странах мира спецотделы, которые занимаются анализом  средств массовой информации, вылавливая оттуда скрытые сведения? 

В.С.: Анализом публикаций занимаются разные службы и структуры. Что же касается контроля, то он должен быть демократическим, основанным на правовых нормах. Сегодня, например, в число открытых источников входит и Интернет, хотя он не отнесен официально к средствам массовой информации. Но информации там более чем достаточно, и она совершенно 

не контролируется на допуск к свободной циркуляции. Более того, у нас законодательство очень сильно отстает по части Интернета, в отличие, например, от Китая. Хотя и трудно сочетать открытость и доступность с мерами ограничения, но развитые страны на это идут. 

Н.Н.: Можно ли технически ограничить поступление информации в Интернет? 

В.С.: Здесь надо действовать не техническими средствами. Точно так же никакими техническими средствами нельзя ограничить болтливость человека. Люди должны осознать ответственность за возможное разглашение государственной тайны в Интернете. Задача СМИ — объяснить это аудитории, а насильно тут ничего не сделаешь. Люди, которые официально допущены к государственной тайне, понимают степень ответственности за ее разглашение, за утрату документов. Они знакомятся с уголовным кодексом, дают подписку и сознательно идут на некоторые ограничения прав и свобод в своей личной жизни. А тот, кто получает гостайну случайно, по закону не подлежит ответственности: ведь информация не была доверена ему по работе. Но с точки зрения моральной ответственности должен человек понимать, что он делает. 

Н.Н.: А если человек, суммируя материалы из открытой печати, в конечном итоге действительно открывает существенные тайны? 

В.С.: Судебный процесс и досудебное следствие существуют для того, чтобы разобраться, сделал это человек путем анализа открытых источников или незаконно получил совершенно секретный источник и взял информацию оттуда. 

Н.Н.: Раньше, когда существовал Главлит, для печати было очень много запрещений. Какие из тех запрещений актуальны сегодня, а какие устарели? 

В.С.: Техника не стоит на месте. Это раньше строжайше запрещалось фотографировать, например, строящуюся подводную лодку, особенно момент спуска на воду. Сегодня это смешно, поскольку спутник, который висит над городом, постройку любого корабля фиксирует с момента закладки вплоть до последнего флажка на мачте. Сегодня разрешающая способность спутниковой аппаратуры такова, что можно определить номер отдельно стоящей автомашины или сфотографировать человека, стоящего на улице. Поэтому нет смысла тратить на это деньги и силы. Больше внимания надо концентрировать на сокрытии ноу-хау, идеи, когда она только поступает в разработку или даже появляется в голове у конструктора. Ко времени испытаний тайна во многом утрачивается. 

Н.Н.: То есть, охрана тайны утратила технологический характер?

В.С.: Охрана государственной тайны — процесс достаточно творческий, если к нему подходить серьезно. 

Более того, я считаю, что некоторые вещи надо заранее рассекречивать и доводить до наших противников – чтобы опасались. Наш президент именно это и делает: он ясно сказал, что у нас будут ракеты определенного поколения, и мы их действительно сделали. 

В.: Высказанное мнение может быть так же опасно, как разглашение гостайны? 

В.С.: Конечно, весь вопрос в том, где высказать это мнение, на каком уровне и с какой целью.

В.: А как сейчас обстоит дело с диссидентством, с инакомыслием?

В.С.: То, что сейчас мы нередко наблюдаем, я считаю, делается определенными лицами исключительно ради собственного пиара. Ведь сейчас в уголовном кодексе нет ни статьи, ни практики привлечения к ответственности за инакомыслие. 

Право на информацию, на ее распространение – пожалуйста, реализуй, но как предписывает Конституция: «любым законным способом». Существует узаконенный порядок проведения митингов, пикетирования. Например, если у тебя есть мнение, отличающееся от общепринятого, и ты хочешь донести его до народа, ты обращаешься в администрацию района, пишешь письмо, и администрация накладывает резолюцию, санкционирует проведение мероприятия. В противном случае вы получите мотивированный отказ – но отказ в соответствии с Конституцией. Причина «потому что ты против Президента» исключена. Отказ может быть мотивирован тем, что акция планируется на какое-то конкретное место, а там уже запланировано другое мероприятие. 

На практике подавляющее большинство митингов разрешается. Доходит до курьезов. Разрешили, например, национал-большевикам устроить митинг на Английской набережной около здания Управления делами президента. И никому из администрации в голову не пришло, что это делается 12-го числа, и что Английская набережная — как раз напротив Горного института, где находится штаб по выборам президента. Милиция вышла для обеспечения правопорядка, но митингу не препятствовала. А формально основания для его прекращения, кстати, были: организаторы заявили одну тему митинга, а вышли все-таки с антипрезидентскими плакатами. 

Н.Н.: А если бы они заявили тему- протест против безальтернативных выборов? 

В.С.: А у нас в городе было несколько и таких митингов и пикетов, выступали и против Путина как кандидата. Я считаю, что эта проблема надумана, она излишне гипертрофируется. И здесь вина не только средств массовой информации. Пресса, администрация и правоохранительные органы должны работать вместе, чтобы четко понимать суть происходящего. Например, во время известного инцидента на Марсовом поле перед трехсотлетием города, на милицейских съемках было видно, что инцидент спровоцировали митингующие. И только один канал показал эти кадры. Другим было выгодно показать «жареную картинку», и им было не важно, что случилось на самом деле. 

Н.Н.: А те люди, которые проплачивают эти инциденты, представляют реальную угрозу государству? 

В.С.: На мой взгляд, нет. Пресса им создает такой имидж. А если взять тех же национал-большевиков — это не более двух сотен человек на весь город. 

Н.Н.: Сейчас активно обсуждается тема скинхедов... 

В.С.: Скинхеды — это сложный и излишне раздуваемый вопрос. Сложность борьбы с ними обусловлена тем, что это неорганизованная молодежь. У них нет штаба. А в прессе все время появляются намеки на его существование. Ели бы это было так, мы бы давно с ними справились. А сложность в том, что их достаточно много рассеяно по городу, и они проявляются спонтанно: сейчас их толпа, а через минуту никого нет. Завтра они появятся в другом месте и в другом составе. С таким стихийным методом протеста бороться достаточно сложно. Безусловно, они представляют определенную опасность. Но у милиции есть имена и адреса практически всех скинхедов, которые, так или иначе, проявились. 

Н.Н.: Но кто-то же им должен подсказать: идите громить еврейское кладбище.

В.С.: А вы регулярно смотрите телевизор? Вот кто им подсказывает. И не только пресса, но и художественные фильмы, в которых много насилия.

Н.Н.: Наша встреча и вопросы не подвигнет вас на написание специальной книги для журналистов? 

В.С.: Возможно.

В.: Следует ли в связи с такими грубыми ошибками прессы ожидать усиления разъяснительной работы с нею, может быть, введения цензуры? 

В.С.: Ввести цензуру — значит наступать дважды на одни и те же грабли, я не вижу в этом необходимости. Внутренняя самоцензура в прессе бывает гораздо более эффективна. Надо повышать уровень профессионализма и правовых знаний журналиста. Я это говорю со знанием дела, потому что я сам выходец из журналистской среды. Мой отец всю жизнь проработал репортером, он был членом Союза журналистов. Я понимаю, что все запретительные меры — это палка о двух концах. 

В.: Значит ли это, что журналистам будут прививать культуру общения с органами безопасности? 

В.С.: Собственно, мы это и делаем. У нас есть для этого специальная пресс-служба, и сейчас мы с вами общаемся с той же целью. По наиболее интересным делам мы стараемся первыми давать информацию в прессу. За год мы публикуем порядка полутора-двух тысяч материалов, я считаю, это достаточно весомый вклад. Наша пресс-служба невелика по численному составу, но достаточно эффективна по работе, там, кстати, работают и профессиональные журналисты. Но мы не всегда находим понимание в журналистской среде. Однажды, у меня брали интервью по защите государственной тайны, а рядом с моей фотографией с моими ответами поставили интервью с Никитиным и его адвокатом. 

Н.Н.: Это такой журналистский прием - столкновение мнений. 

В.С.: Это у вас называется журналистский прием, а у нас это называется провокация. Если бы они предупредили заранее, может быть, я бы сформулировал свои ответы более конкретно, более категорично. Я не против сталкивания мнений, если бы меня предупредили, я бы растолковал все от и до. А так меня расспрашивали о защите гостайны в общем, я им в общем виде и отвечал: каков вопрос, таков и ответ. Естественно, я никогда в жизни больше с этим изданием общаться не буду. 

В.: В своей последней книге вы рассматриваете какие-то конкретные примеры, как сейчас принято говорить, кейсы? 

В.С.: Там есть примеры другого плана, связанные со шпионажем. У нас в авторском коллективе есть специалист по этому вопросу – профессор Виталий Николаевич Рябчук. 

Н.Н.: Шпионаж по-прежнему актуален? 

В.С.: Да, до тех пор, пока будут разные государства, будет и шпионаж. Судите сами: по данным сайта «Lenta.ru», за прошлый год было выявлено более 60 кадровых разведчиков иностранных государств, деятельность 37 из них на территории России была пресечена. За год было раскрыто 45 агентов зарубежных спецслужб, 7 из них оказались россиянами.

Н.Н.: Шпионаж остался таким же, каким он был в середине XX века? 

В.С.: Это может показаться странным, но на самом деле да. И сферы интересов те же.  Что касается Санкт-Петербурга — это судостроение, радиоэлектроника. Когда сравниваешь разведзадания, которые мы получаем по оперативным каналам сегодня, с заданиями двадцатилетней давности, видно, что они практически повторяются. 

Опять же, судите сами: за прошлый год, например, средствами радиотехнической разведки ВВС России было зафиксировано более 1000 разведывательных и боевых летательных аппаратов США и НАТО вблизи границ России. Эта информация также есть на сайте «Lenta.ru».

Н.Н.: А можно ли запротоколировать признаки шпионажа? 

В.С.: Да, и в нашей книге этому уделяется много внимания. Система режимных мер —  это меры, преодолевая которые противник себя проявляет. Ведь забор поставлен не для того, чтобы через него не лазили, а для того, чтобы можно было поймать нарушителя, когда он через забор полезет. Признаки, материальные следы остаются и от шпионажа, хотя в меньшей степени. Зная,  что с  документом его могут прихватить, нарушитель спокойно передает информацию устно. Можно, конечно, сделать аудиозапись. И если она произведена в соответствии с законом об оперативно-розыскной деятельности, аудиозапись может стать уликой. Но при этом надо доказать, что этот голос принадлежит подозреваемому, а это не так просто.

В.: Насколько распространено возбуждение уголовных дел по факту нарушения гостайны и сколько из них доходит до суда? 

В.С.: Сегодня такие дела не очень распространены.

Н.Н.: A в связи с экономическим шпионажем? 

В.С.: Еще когда мы начинали работу над книгами, на наших первых семинарах часто возникали вопросы по защите коммерческой тайны. В свое время Михаил Александрович Вус много работал по этой тематике: в 1993 году было выпущено одно из первых учебно-практических пособий. Питерская научная общественность обсуждала и даже предлагала Думе проекты законов. Но до сих пор закона о коммерческой тайне в стране нет, а раз нет закона, то нет и полноценной защиты, адекватной ответственности за покушения на нее. Например, был объявлен тендер, а его условия утекли на Запад. В итоге мы проигрываем колоссальные деньги и рабочие места, а спросить оказывается не с кого. 

Н.Н.: У нас другая ситуация: сотрудник университета, работая на университетском оборудовании,  патентует результаты работы как собственные. И они потом уходят в основном на Запад. 

В.С.: Да, это яркий пример. Когда идет процесс, скажем, акционирования крупных военно-промышлен-ных предприятий, возникает вопрос: что вносить в стоимость предприятия — стоимость стен и станков, или его ноу-хау, которые во много раз превосходит по ценности материальные ресурсы? У нас даже нет серьезных методов оценки. Есть только наработки, не вполне подкрепленные законодательством. 

Н.Н.: Нет и четкого разграничения, что считать гостайной, а что нет... 

В.С.: Да, на практике бывает и так. А это вопросы правопонимания и правоприменения. И как раз с этим мы и столкнулись в известном деле Никитина.

Основу книги «Государственная тайна и ее защита в РФ» составляет подробнейший комментарий к действующему закону. Там расписана буквально каждая буква. Разъяснена логика норм закона.

В.: По идее каждый журналист должен иметь эту книгу. Насколько она доступна и есть ли ее текст в интернете? 

В.С.: Это хорошая идея, мы выложим материалы книги на наш сайт. В розничной торговле книга стоит достаточно дорого. Цена определяется не нами. Мы же заинтересованы в первую очередь в пропаганде знаний. 

Н.Н.: Насколько я понимаю, вы проводите свои семинары до сих пор. В какой степени вы рассчитываете на понимание общества? 

В.С.: Сегодня, когда информационно-правовое поле до конца не обустроено, законодательная база несовершенна: нет закона о коммерческой тайне, о персональных данных, да и о праве на информацию тоже, нам приходится больше оперировать такими понятиями, как этика, совесть и внутренняя самоцензура. Я не идеалист, конечно, но я считаю, что любое зерно рано или поздно даст свои всходы. Поэтому мы будем продолжать нашу просветительскую работу. 

Чем более демократичным и стабильным станет общество, тем больше будет осознания потребности в таких вещах, как информационная безопасность.  

Записала Венера Галеева
Фото М.А.Вуса

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2004 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков