|
|
|
№ 27 (3652), 28 ноября 2003 года
|
 |
|
времена года
|
|
|
Белые поля
Обняв меня, плачет подруга на шее.
Сейчас я ей нужен.
Зима наступает,
и стужа
Птицу сгоняет
в скворечник.
А весною он опустеет.
Дмитрий Шумилов
Зима пришла, заявила о своих правах и временно отступила на заранее подготовленные позиции. С грехом пополам и не всюду вовремя, но заработала изношенная система отопления, подремонтированы ТЭЦ и кочегарки, достроены трубы, и дымок вьется над ними. Хорошего ли губернатора мы выбрали – покажут декабрь, январь и февраль. Камчатка с ее ненадежным теплом далеко, на самом краю, жалко их, холодно там, хоть мы и учили в школе, что там отопление чуть ли не дармовое, подземное. А у нас собран урожай, и поля засыпает снег. Земля движется по орбите к точке зимнего солнцестояния. Телевизор вещает, что происходят события, и будут происходить в дальнейшем, например, выборы в Госдуму, но мы-то знаем, что никакое это не событие, все ясно, неожиданностей не предвидится. В государстве – стабильность, в экономике – рост, в мире – глобальное потепление, то есть зимы стали более суровыми. По крайней мере, если какое-нибудь событие и произойдет, его не сразу заметят средства массовой информации, занятые рекламой пива и памперсов, сосредоточенные на играх типа викторин и типа политики. Будущее приходит в мир незамеченным, яко тать в нощи, так было и есть. Именно сейчас оно и приходит, когда наша северная природа впадает в анабиоз, когда внешние проявления жизнедеятельности бодрой власти перестают нас интересовать, когда взоры обращаются внутрь, в душу, в интимность, к семье и частной жизни. Настало время Амура, говорил мой незабвенный приятель, поэт, мир его праху, убежденный трезвенник и пьяница одновременно, настало время Эроса, говорил он нам, когда все мы кипели социальными страстями в годы Перестройки.
Когда наступает ноябрь и с запада приходят циклоны, а с севера вторгаются массы арктического воздуха, мы начинаем предъявлять претензии к прямолинейной логике четырех арифметических действий, к простой схеме причинно-следственных связей. Ну зачем, спрашиваем мы риторически, зачем Петр построил Город здесь, где мы вынуждены теперь жить? Здесь холодно, мокро, здесь непрочный болотистый грунт невской дельты, тут вечно пасмурно, здесь мы, страдая в этом году от нескончаемых магнитных бурь, даже не видим полярного сияния (его наблюдают сейчас чуть ли не в тропиках, а нам не показывают). Что бы ему, Петру, было немного подождать? Ведь через несколько лет он присоединил к Империи Эстляндию с Курляндией, там уже стояли портовые города, готовые стать окнами в Европу. Но как математика не ограничивается только сложением и вычитанием, так и логика – не такое простое явление, каким она кажется на первый взгляд. Не говоря уж о том, что реальность зачастую сложнее всякой теории.
Волюнтарист и гениальный деспот с кошачьми усами строил новый мир, разрушая до основания старый, а не адаптируясь к нему. Не такое уж это бессмысленное занятие, если вспомнить историю.
Люди создавали первые обширные государства, не только приспосабливаясь к природе и характеру великих рек, как это было с Нилом, но и обуздывая их, перестраивая, как поступили древние китайцы с Желтой рекой или жители Междуречья со своими Тигром и Евфратом. Они производили грандиозные работы по рытью каналов и постройке дамб, приведя в порядок водную стихию и создавая цивилизацию, они научились астрономии, геометрии и другим наукам. Борьба голландцев с наступающим морем, нечеловечески громадная по затратам и усилиям и на поверхностный взгляд бессмысленно тяжелая, родила новую экономическую формацию и сделала их болотистый клочок земли самой богатой страною в XVII веке. Научившись строить корабли и плавать по океанам, народы моря стали во главе прогресса.
Можно сказать, что тяжкая и непосильная работа рождала цивилизацию. Можно сказать, что если мы в какой-то момент не видим смысла в происходящем, это не означает, что его нет. Даже так: да не застит нам глаза пугающая иррациональность реальной жизни. Она, жизнь, по сложности на много порядков выше любой теории, пусть самой стройной и самой убедительной.
Я таким образом сам себя убеждаю и успокаиваю, когда иду через мост Лейтенанта Шмидта. Город стоит и радует глаз несмотря ни на что. Он построен на сваях, как и настоящая Венеция, не северная, он давно разрушается, его периодически заливает, и когда-нибудь зальет навсегда: неуклонно теплеет на Земле, тают ледники в Арктике и Антарктике, в Альпах и Гималаях, повышается уровень воды в мировом океане, он уже повысился, у нас вода со всех сторон, и с востока тоже, а не только, как у голландцев, с запада, со всех сторон не построишь дамбу, но город стоит. И мы здесь живем. Быть может, когда мы станем совсем уходить под воду, предварительно опустошив недра и все растратив, мы научимся чему-то, и если не спасем Город, то спасем самих себя.
Ведь если смотреть на мир иначе, то от виртуальной и иррациональной картинки, стоящей перед нашими глазами, можно повредиться в рассудке.
Вот заливает шахту в Ростовской области, вот доблестные спасатели почти всех спасают, вот в последний момент, словно в дурной компьютерной игре или голливудском фильме про очередную катастрофу, рушатся наземные постройки и все проваливается незнамо куда, чуть ли не отдавливая пятки успевшим спастись героям. Что это было? Стихия разгулялась, работая на рейтинг министерства по чрезвычайным ситуациям? Сценарий был известен за полгода до того, но никто и не пошевелился что-либо предпринять. Тем, кто работал внизу, деваться некуда, другой работы нет, профессию враз не переменишь, в другой город не уедешь, а тем, кто работал вверху, тем более ничего менять не хотелось – к высоким доходам быстро привыкаешь, у них свои проблемы, нам недоступные.
Вот начали предвыборную кампанию кандидаты в депутаты Государственной Думы. В наш почтовый ящик бросили листок, где изложил свою биографию и свою программу один из них. Биография у него такая, что хоть в президенты иди, научных трудов столько, что впору избираться в Академию наук, он и писатель, он и драматург, а программа следущая: домкомы надо организовать, тогда все и получится. Идея не новая, времен Швондера. Впрочем, он и в самом начале политической деятельности выскочил, как чертик из табакерки, с работами о “новом классе бюрократии”, поразив население такой радикальностью. Этим мыслям к тому времени было уже более полувека, их высказал в свое время, тотчас после Второй мировой войны, Милован Джилас, югослав, соратник Тито по народно-освободительной борьбе. Высказал по привычке думать и писать, что думаешь, за что и отсидел в тюрьме срок, превышающий срок деятельной политической жизни нашего кандидата. Джилас так и назвал свою книгу: “Новый класс”. Поразительно нежелание или неумение героев нашего времени, будущих депутатов, лидеров несчетных правительственных партий и движений придумать что-то свое, еще не набившее оскомины. Но все объяснимо, когда подумаешь: зачем мышей им ловить, если можно и так? Сядут в кресла те, кто нужен, кто – свой. Ну как не порадеть родному человечку?
Итак, сокрушаться по такому поводу мы не будем. Если сокрушаться, да еще публично, может создасться впечатление, что у нас всюду теперь гласность, плюрализм и развитая демократия, политическая активность и прочие атрибуты нового времени. А если не обращать внимания на политику и думать про свое, сосредоточиться на другом, на своей науке или семейных проблемах, то, может статься, что порог явки электората на выборы упадет ниже некуда, и все увидят, что король голый. Не опускать же этот порог еще ниже, перед другими народами стыдно.
Успокоимся, лучше выпить валерьянки и пустырника, когда станет невтерпеж, но не поддаваться на провокации, не включаться в телевизионные политические игры. Вон они опять что придумали – всенародный опрос, выяснение общественного мнения, скажите, дескать, что нужно делать: все отнять и поделить или работать и зарабатывать? Думают, что мы уже обработаны, превращены в сознательных. Всякому ясно, что надо сделать: все отнять, все поделить, судить кого надо, сослать на лесоповал, а самим работать и зарабатывать и никому больше ничего не отдавать из заработанного. Но сдержимся, смолчим, помня, что это они просто так, для виду задают вопросы.
И про Ходорковского с ЮКОСОМ промолчим. Другие лучше нас расскажут, уже сказали. Не наше это дело, как говорит Берлускони. Изменения в высшей кремлевской администрации тоже сдержимся комментировать. И про Тузлу не произнесем ни слова. Кроме одного: мы скоро окончательно перестанем понимать, что происходит с нами. Средства массовой информации стали такими лояльными, такими послушными, что еще и президенты не сказали своего веского слова, а нас уже с экрана и по радио призывали удивляться действиям самостийной Украины, позволившей себе усомниться в нерушимой дружбе двух братских народов и так нелепо взволновавшейся из-за какого-то маленького островка, к которому распростер свои братские объятия губернатор Краснодарского края. Такое единодушие СМИ опасно (в понятие “СМИ” мы не включаем серьезные газеты, они остались, но, право слово, их уже не читаюет большинство избирателей, приходящих к урнам, они, кажется, ничего не читают, кроме рекламных газет, доставаемых из почтового ящика; или чтение им не по карману, или просто отвыкли), такое послушание чревато катастрофой. Еще древние греки знали, что все кончается тогда, когда царит стабильность, когда нет врагов, ни внутренних, ни внешних, что империи прекращают существование от избытка силы и непотревоженного чувства правоты и безнаказанности.
Мы не прислушались к мнению других стран и иных народов, когда ввязались в афганские дела, мы не только там увязли, но и ввергли соседнюю страну в войну, длящуюся уже десятилетия, больше: мы, выражаясь по-советски, нарушили мир во всем мире, растревожив то, что не следовало тревожить. Точно так же Соединенные Штаты сегодня увязают в Ираке, где нарастает сопротивление. Будь ты сто раз прав, но оглянись, прислушайся. Дело в том, некоторые народы не выносят, когда по их земле ходят военные в чужих мундирах, какие бы справедливые слова им ни говорили и как бы им самим ни хотелось порядка и мира.
Обозревать сегодняшний день нетрудно: смотри по сторонам, замечай приметы. Гораздо труднее провести анализ настоящего и предсказать будущее. Это не многим дано. Впрочем, если очень захотеть, то можно попытаться. Мы даже знаем, как это сделать. Для этого надо изучить анкеты олигархов и политиков, те самые, старинного образца: кто, откуда, социальное происхождение, связи, друзья, однокашники, родственники и прочее. Узнать, кто чем занимался до и после, кто чем владеет и что приватизировал, кто и как реагировал на известные события. Выяснить его способности и свойства характера. Теоретически это понятно, но как же этим заниматься, не жалея безвозвратно потраченного времени? Труд огромен, результат ничтожен. Он, результат, даже имеет отрицательную величину: у нас не останется больше времени на полезные занятия. Даже не будет времени выглянуть в окно, чтобы увидеть: к Городу снова приближается зима, а значит – весна уже не за горами. 
Александр Шумилов
|
