Какая реформа нам нужна
Двадцать девятого августа Государственный Совет под председательством президента РФ обсудил один вопрос — развитие образования в России. “Итог заседания, — сообщили “Известия” 30 августа, — более чем закономерен: правительству предстоит доработать собственную программу реформы образования с учетом пожеланий Госсовета”. Из этой же газеты узнаем, что материалы были показаны Александру Исаевичу Солженицыну, и тот сказал, что в них слишком много общих слов, за которыми непонятно что стоит. Предполагается, что базовое образование будет бесплатным, профессия учителя — престижной и высокооплачиваемой, а единый образовательный стандарт должен гарантировать одинаковые знания выпускнику сельской и московской школ. Это в перспективе. Что сегодня происходит в школе, какие проблемы волнуют школьных учителей — об этом материал корреспондента “СПбУ”.
Первого сентября мне позвонила приятельница — завуч школы — и после взаимных поздравлений тоном человека, чуда не ожидающего, спросила: “У тебя нет знакомых преподавателей иностранного языка и физики, которые искали бы работу?”
— Ушли?
— Уходят, — со вздохом уточнила время глагола приятельница и рассказала свежую историю. Муж учительницы математики поступил в академию, стипендию получает в 1 тысячу, так что молодая женщина вынуждена взять на себя роль главного добытчика. И хотя работа в школе ей очень нравится, она ушла в какую-то фирму, специализирующуюся на заморозке продуктов. Если в школе ее ставка как молодого специалиста составляла 600 рублей, то на новом месте работы — 6 тысяч. Очевидно, мороженые продукты требуют большей осторожности обращения, чем дети.
— Сама чем занимаешься? — пытаюсь отвлечь от грустных мыслей подругу, но понимаю, что напрасно.
— Как всегда, — расписанием. В этом году у нас семь одиннадцатых классов. (Это в школе, где никогда больше 2-3 десятых не набирали. — Прим. авт.) Система профтехобразования не справляется, и мы никому не имеем права отказывать при поступлении в 10-й класс. Два десятых нынче получились откровенными “отстойниками” — “детишки” просто коротают там время.
...Опять неладно в школьном королевстве. За комментарием последних событий я решила обратиться к известному в Ленинградской области директору Гатчинской гимназии имени К.Д.Ушинского Александру Николаевичу Сергееву. Он известен не только своими оригинальными взглядами на систему российского образования, но и тем, что сумел собрать для своей гимназии первоклассную библиотеку, которая уже несколько лет признается лучшей среди областных школ, сумел собрать под одной крышей стабильный коллектив педагогов, работающих по интересным программам. До сих пор в стены гимназии “не просочились” наркотики и сигареты. Зато в небольшом актовом зале проходят великолепные КВНы старшеклассников, на которые собираются выпускники нескольких лет; здесь любят бывать известные писатели, поэты, артисты, политические деятели, поскольку старшеклассники, изучающие философию, склонны задавать нестандартные вопросы. Здесь почитают И.А.Ильина, В.В.Розанова, А.И.Солженицына, поддерживают идеи профессора И.А.Гончарова. Здесь выпестован один из лучших детских фольклорных коллективов области.
...Скромный по размерам двор гимназии, как всегда, радует обилием цветов, в этом году выкопали маленький водоем, в котором понравилось плавать карасям. В коридорах по-домашнему чисто, уютно...
— Александр Николаевич, какую сегодня зарплату получают учителя?
Могу для сравнения привести цифры по России: ставка 9-го разряда составляет 466 рублей, а 14-го — 859 рублей 30 копеек. Зарплата учителей в Петербурге и Ленинградской области выше. Губернатор области за небольшой срок провел две прибавки, и теперь оплата учительского труда в Петербурге и в области примерно одинаковая. Каждому выпускнику вуза, решившему работать в школе, выплачиваются подъемные в размере 10 тысяч рублей. Молодому специалисту присваивается 9-й или 10-й разряд с окладом в 670 или 720 рублей. Если он возьмет часовую нагрузку в две ставки, да к этому добавятся доплата за классное руководство, проверку тетрадей, на руки он будет получать полторы тысячи рублей. У самых опытных учителей, получивших высшую категорию (14 разряд), ставка возрастает до 1186 рублей.
— Скажите, Александр Николаевич, как вы, практик, оцениваете результаты обсуждения доклада рабочей группы о модернизации системы образования на заседании Государственного Совета?
— Так ведь никаких документов никто из нас не видел, а извлечь что-то конкретное из публикаций в СМИ невозможно. Много говорят об обнищании учителей, плохом материальном состоянии общеобразовательной школы. На мой взгляд, замалчивается другая важная проблема: в содержании образования создан хаос. Начальная школа с трехлетнего цикла переводится на четырехлетний, и теперь срочно переверстываются программы по предметам. Раньше в средних классах были вводные, пропедевтические курсы, а систематическое изучение предметов начиналось в 8 классе (по новой нумерации). Преподаватель физики, например, мог давать новые понятия, базируясь на знаниях, которые ребята раньше получили на уроках химии. Каждый предметник точно знал, в каком классе что изучается по физике, математике, химии, истории, литературе и т.д. И таким образом соблюдались межпредметные связи. Сейчас ввели концентрическую систему обучения, и все перекроили: сначала предметы изучаются в курсе 5—9 классов (это вторая ступень), а затем в курсе 10—11 классов (это третья ступень). Раньше, например, в 9 классе начинался систематический курс русской литературы — “Слово о полку Игореве”, Ломоносов, Державин, Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь. Сейчас изучение “Евгения Онегина” или “Героя нашего времени” перенесли в 10 класс, то же с другими темами. И получается, что цикл тем, который изучался в течение 3-х лет, старшеклассники должны освоить за 2 года. Сегодня все учебники перекраиваются. Из курса 9 класса переносят темы в учебники 10 класса. Но ведь грядет 12-летнее обучение, и снова начнется перекраивание программ и учебников. Вы знаете, сколько вариантов программ сейчас существует в школах? Как минимум, три — советская (то, что было отработано и систематизировано), концентрическая и двенадцатилетняя. Результат? Никто не знает, в каком классе что преподается. За хаотичными изменениями в программах не успевают следить ни чиновники, ни учителя. Учителя не успевают следить за изменениями в учебниках, часто совершенно формальными. В связи с этим возникает еще одна сложность. Например, раньше был учебник русского языка, к нему подробное методическое пособие для учителя, раздаточные материалы. Сегодня такого комплекта по многим предметам нет. Кто страдает? И взрослые, и дети. К сожалению, разрушена некогда стройная система повышения квалификации учителей (нет, например, денег, чтобы школьному учителю оплатить командировку в институт на учебу). Остается уповать на самообразование, которое не всегда дает быстрый и качественный результат.
— Как решается проблема с учебниками?
— Субъекты федерации какие-то средства выделяют на приобретение учебников, но, как правило, эти суммы настолько мизерны, что их хватает только на снабжение детских домов, интернатов. Мы в прошлом году получили только один комплект учебников по одному предмету для второго класса. Обычно школы вывешивают списки учебников, по которым будет идти обучение, родители за собственные деньги их приобретают. Чтобы несколько смягчить материальные затраты родителей, устраиваются аукционы по продаже подержанных учебников.
Контроль за содержанием и выпуском учебников потерян. Процессом управляет один хозяин по фамилии Рынок. Издателям учебников выгодно издавать их как можно больше, поэтому принимаются меры, чтобы их комплект каждый год обновлялся, а не передавался по наследству из класса в класс, как раньше.
— России советуют быть скромнее в затратах на образование...
— Да, мне знакома эта идея. Я относительно недавно принимал участие в дискуссии с представителями Всемирного банка, которые утверждали, что уровень образования должен определяться уровнем развития экономики. Поскольку последний у нас где-то на уровне африканских стран, то и образование надо иметь такое же, как у них. Вот когда экономику поднимете, тогда сможете позволить себе образование, как в европейских странах. Я-то как раз придерживаюсь другой теории — без высокого уровня образования экономику поднять невозможно. На мой взгляд, мы совершили ошибку: стали копировать западную систему образования, заранее зная, что у государства для этого нет средств. А ведь можно выпустить не сотни разновидностей учебников по одному предмету, а один, но при этом полностью его отработав, подготовив методички для преподавателей, раздаточный материал для детей.
— Недостатка в компьютерах вы не испытываете?
— А вы заметили, что чиновники считают: если купить школе компьютеры, можно рапортовать об обновлении ее материальной базы? Школам советуют все лабораторные работы по физике, химии перевести на компьютеры, так как денег на обновление лабораторного оборудования нет. Такая методика освоения предметов предоставляет неограниченные возможности для манипулирования сознанием людей. Это опасно, поскольку изучение природы подменяется разглядыванием программ на экране монитора. Умение учеников выполнять лабораторные работы было как раз преимуществом отечественной школы, позволяло воспитывать творческую личность. Сейчас возможности для творчества перекрываются.
— Как вы относитесь к введению единого государственного экзамена, 12-летнего обучения?
— Я участвовал во Всероссийском совещании работников образования в Кремле, и у меня было достаточно времени подумать о последних нововведениях. Их можно организовать хорошо или плохо. Как это будет организовано у нас, можно догадаться — плохо. У нас разрушена вертикаль управления образованием, нет механизма реализации изменений. Люди, которые сегодня разрабатывают пути и способы модернизации школы, судят о ней по своим воспоминаниям о советской системе образования. А ее уже давно нет. Никто не знает, что сейчас есть. У нас в стране уже почти 20 лет непрерывно идет реформа образования. Мы живем в режиме постоянного эксперимента (начиная с андроповской реформы образования 1983 года), но никто (!) до сих пор не подводил итоги этих реформ, не делал серьезный критический анализ того, что произошло и происходит в образовании. Если бы у руководителей нашей системы образования было желание изменить в лучшую сторону состояние школьных дел, то нужно было бы вернуться к обсуждению и пересмотру Закона об образовании, принятого в 1992 году. На мой взгляд, он обнаружил полную несостоятельность в своих основах. В рамках этого закона серьезные изменения по повышению эффективности образования невозможны, они будут лишь усугублять ситуацию.
Я, например, не верю, что введение единого государственного экзамена осуществимо технически. У нас еще много мест в глубинке, где вообще нет компьютеров. Кроме того, единый экзамен возможен в единой школе, а у нас уже более десяти лет делается все, чтобы многообразие в средней общеобразовательной школе процветало. Разговоры о том, что введение единого экзамена смягчит дистанцию между выпускником московской школы и выпускником из глубинки — от лукавого. Раньше репетиторы готовили к вступительным экзаменам, теперь будут готовить к единому государственному экзамену. Произойдет просто перераспределение средств. Очередной, не самый удачный эксперимент... Я храню вырезку из февральского номера “Российской газеты” 2001 года с интервью министра образования. Корреспондентка спрашивает В.М.Филиппова, не слишком ли много в школе в последнее время проводится экспериментов, которые расшатывают ее основы. На что министр ответил следующее, цитирую: “Без эксперимента школу развалить невозможно. Надо экспериментировать”. В последующих номерах не последовало ни опровержения сказанного, ни каких-либо других откликов. Я долго думал, что же на самом деле мог сказать Филиппов. Скорее всего, фраза могла быть такой: “Без эксперимента развивать школу невозможно. Надо экспериментировать”.
— С такой формулировкой можно согласиться. Спасибо за интервью.
Беседовала Ирина Словцова