Университет — миру
Время идет, а я все никак не могу собраться написать давно обещанные “воспоминания”. Но потом я все-таки понял, что именно в это трудное время очень даже нужно оглянуться, точнее, всмотреться и вдуматься в прошедшие годы. Нам все еще не пришла пора писать по-настоящему воспоминания, да и, наверное, мало кто напишет стоящие воспоминания, но все-таки студенческие годы, проведенные в Северной столице, заслуживают, чтобы о них вспомнили как раз сегодня.
Такое вступление предполагает длинное и обстоятельное изложение, но на самом деле я напишу только короткие калейдоскопические заметки. Калейдоскопичность обычно подразумевает не только фрагментарность, но и красоту воспоминаний, однако последнюю передать мне не дано — физики и лирики всегда спорили между собой, но о том, что они разные — спора не было.
“Дорогу в Ленинград” “сделала” группа аспирантов-физиков в 50-х годах. Их было четверо — Параскева Симова, Йорданка Пачева, Желю Желев и Петко Камаджиев. О каждом из них можно много рассказывать, но я надеюсь, что профессор Симова сама напишет скоро. Недавно на скромном чествовании ее 80-летия она с большой теплотой вспоминала о тех годах. Нельзя не отметить, что каждый из этой четверки внес большой вклад в развитие нашей физики. Например, профессор Симова создала лабораторию оптики и спектроскопии, долгое время была заместителем директора Института физики твердого тела и Единого центра физики Болгарской Академии наук (БАН); а Йорданка Пачева — профессор, д.ф.н. — основатель лаборатории атомной спектроскопии в ИФТТ. Профессор Желю Желев, аспирант кафедры ядерной физики ЛГУ, является основателем ее филиала в ЛЯП — ОИЯИ и соавтором открытия тонкой структуры альфа-распада, сделанного в этом же филиале, разросшемся впоследствии в отдел ядерной спектроскопии. Более 10 лет профессор Желев был заместителем директора Института ядерных исследований и ядерной энергетики БАН, и смерть застала его за рабочим столом. П.Камаджиев основал и бессменно руководил лабораторией гетероструктуры в ИФТТ БАН.
Так называемая “вторая волна” была по-настоящему большой и, как оказалось позже, — не только числом. В 60-х годах физика считалась одной из важнейших наук (сдается мне, что она эти надежды не совсем оправдала), и из Болгарии в Союз было направлено много студентов. Землячество болгарских студентов и аспирантов было второе по численности (после гэдээровского), а число студентов-физиков было больше 25. Вместе с Димой Жечевым, Димитром Трифоновым и Петром Телбизовым постарались вспомнить имена физиков с 1960 по 1967 годы, но боюсь, что список неполный. Тем не менее он приведен в качестве приложения.
Можно много рассказывать о жизни в общежитии на Добролюбова, 6/2, — немного сумбурной, как и полагается в студенческие годы. Неудобства и в некотором смысле анекдотическая слава “общаги” были не очень важны, — рядом были Петропавловка, Эрмитаж, а "ходили на лекции" в буквальном смысле слова — через мост Строителей на Стрелку Васильевского... В целом учились очень хорошо, жили дружно, а благодаря усилиям Вълова и Рибарова (о них я еще скажу дальше) развивали и неплохую художественную самодеятельность (у нас был хороший танцевальный состав). Долго можно рассказывать и о друзьях-коллегах в общежитии, но я не стану этого делать. Не припоминаю ни одного случая плохого отношения между нашими и российскими (точнее, советскими) ребятами.
В упомянутом списке студентов на последнем месте по алфавиту записан Цветан Вълов, а его по рангу следовало бы поставить первым; теперь он доктор физико-математических наук, вице-директор ОИЯИ и единственный, насколько мне известно, из иностранцев, ставший руководителем лаборатории в Дубне.
Четверо из студентов (Христов, Жечев, Телбизов, Тодоров) защитили и кандидатские диссертации на физическом факультете своего университета. Общее число кандидатов наук среди окончивших физфак не менее 16, а кроме Вълова, докторами наук стали еще Н.Христов и Камен Недев. Георги Кърчев уже почти 10 лет плодотворно работает в ЮАР и стал профессором в Университете г.Кейптауна. Тодор Станев, который после третьего курса был переведен на физфак Софийского университета, ныне профессор в Институте Бартол университета штата Делавер, г.Нью-Арк, США. Однако в семидесятых годах на физфаке ЛГУ обучались и успешно защитили кандидатские диссертации пятнадцать аспирантов — их список тоже дан в конце. Больше всего аспирантов обучалось на кафедре оптики — шесть и на 1-й кафедре общей физики — четыре. О двоих из списка аспирантов упомяну особо — это Цветана Маринова и Владимир Герджиков. Цветана давно стала доктором физических наук, руководителем лаборатории электронной спектроскопии в Институте общей и неорганической химии БАН. Она руководила и руководит довольно крупными проектами, финансируемыми Европейским Союзом. Восемь аспирантов защитили диссертации под ее непосредственным руководством.
Владимир Герджиков — воспитанник Людвига Дмитриевича Фаддеева и Петра Петровича Кулиша, тоже доктор физических наук, один из ученых с мировым именем в области решения уравнений солитонного типа. После аспирантуры работал 7 лет в ОИЯИ, где защитил докторскую диссертацию. Очень важной в дальнейшем оказалась возможность поддерживать тесные контакты с теоретиками обеих школ — ленинградской и московской, возглавляемых тогда такими крупными учеными, как академик Л.Д.Фаддеев и академик В.Е.Захаров. Под руководством Герджикова в Институте ядерных исследований и ядерной энергетики БАН защитили диссертации трое аспирантов. В последние несколько лет он работает и с коллегами из Института электроники, и в ходе этих работ были получены важные результаты в области солитонных взаимодействий.
Много хороших слов можно сказать в адрес и остальных бывших аспирантов. Почти все стали старшими научными сотрудниками, трое (Кирилл Благоев, Вичко Цанев и автор) — руководители лабораторий. Почти все успешно продолжили исследования в тех направлениях физики, по которым проходила их работа над диссертациями. Можно совершенно определенно утверждать, что в развитии таких областей, как оптика, физика плазмы и элементарных процессов в разряде, квантовая электроника, физика лазеров и интерференция атомных состояний, — роль ленинградской школы исключительно велика. Все эти годы, несмотря на трудности, мы стремились поддерживать неформальные контакты со своими кафедрами. Между Институтом электроники БАН и НИИ физики уже шестой год существует договор о научном сотрудничестве. Кстати сказать, мы делали две попытки заключить Рамочное соглашение о сотрудничестве между нашей Академией и СПбГУ, чтобы создать возможности расширения этих связей. К сожалению, они не дали результата, и позволю себе заметить, что с нашей стороны все было улажено — насколько мне известно, бумаги утонули где-то около Невы. Думаю, стоит попробовать еще раз — в надежде, что формальности будут преодолены и Рамочный договор будет заключен. Несомненно, он бы позволил, несмотря на трудности настоящего периода, улучшить наши связи в будущем.
Вспоминая бывших воспитанников физфака ЛГУ, хочется специально отметить Владимира Рибарова, который отдал все силы одной цели — разработке индустриальных лазеров и лазерных систем. Он был научным руководителем проекта разработки серии мощных (0,5—2,5 киловатт) технологических СО2 лазеров и систем фирменной марки “Хебр”. В результате освоения серийного производства этой техники в 80-х годах фирма “Оптические технологии” сделалась крупнейшим национальным производителем и одним из крупнейших в восточноевропейском регионе экспортеров индустриальных лазерных систем. В Европе, Азии и на Ближнем Востоке было продано более 300 лазерных систем. Торговая марка “Хебр” хорошо знакома промышленникам в России, на Украине, Беларуси и Казахстане — там работает более двухсот машин. Рибаров участвовал в реализации ряда международных программ по развитию лазерной техники, в том числе и совместных проектов с российскими отраслевыми и академическими институтами. Несколько лет он был директором ведомственного НИИ оптики и лазерной техники, г.Пловдив, а сейчас он член совета директоров и директор по инновациям фирмы “Оптические технологии”, а также исполнительный директор болгарско-российской фирмы “Сатура” АД.
Еще раз подчеркну, что эти заметки действительно фрагментарные. О многих из коллег и даже друзей я не упомянул, хотя они несомненно заслуживают этого. Может быть, кто-то постарается дополнить или даже исправит в чем-то этот материал.
Вернусь к теме о воспоминаниях, но уже личных, связанных с кафедрой Николая Ивановича Калитеевского, на которой защищал и диплом, и кандидатскую диссертацию. Из студенческих воспоминаний больше всего запомнилось чествование 50-летия Николая Ивановича. Прежде всего потому, что тогда я еще раз увидел и почувствовал царящий на кафедре дух свободного дружеского общения и коллегиальности. На кафедре тогда был получен один из первых аргоновых лазеров и благодаря изобретательности Володи Домелунксена луч этого лазера был “переброшен” с первого этажа на третий — в БФА (Большая физическая аудитория) так, что падал прямо на портрет юбиляра. Хорошо запомнилась и шутливая игра слов в юбилейном адресе, придуманная, кажется, Эвальдом Евсеевичем Фрадкиным, о том, что “Н.И. научил нас отличать не только лазера от квазера, квазера от Кватера и Кватера от Толстого, но даже одного Толстого от другого”. Надо сказать, что отношения на кафедре для меня остались образцом коллегиальности и толерантности; я запомнил, в частности, что одно из самых категорических выражений Николая Ивановича было: “...Я убедительно прошу всех сотрудников...”
Второе “воспоминание” относится уже к аспирантскому периоду и связано с Марией Павловной Чайкой, которой я обязан больше всего за все, чему научился и достиг в физике. Как-то раз я увидел М.П. разговаривающей с Геннадием Ивановичем Хвостенко в коридоре (это было еще в начале аспирантуры, в старом здании НИФИ). Он ей что-то горячо доказывал, ссылаясь на теоретические расчеты. Я не вникал в разговор, но остановился в ожидании, что М.П., может быть, уделит и мне несколько минут. М.П. слушала внимательно, прислонившись к косяку двери, но в какой-то момент остановила Г.И. и сказала: “Но, Гена, ведь атомы так себя вести не могут?!” При этом она сделала руками такое движение, как будто держит эти самые атомы, поворачивает их и разглядывает с разных сторон. Я и до сих пор думаю, что М.П. и в самом деле “видела”, что несмотря на математические аргументы Геннадия Ивановича атомы ведут себя иначе.
Еще одно, более житейское воспоминание о Николае Ивановиче, поучительное для меня и свидетельствующее о его большом жизненном опыте и если хотите — мудрости. В одном разговоре с ним, скоро после окончания аспирантуры, перескакивая с одной темы на другую, завели речь о совместной работе и об отношении к русским в Болгарии. На мое категорическое заявление, что к русским у нас всегда относились и будут относиться как к братьям (это штамп, но я его воспринимал буквально), он улыбнулся и мягко заметил: “Не говорите так, Гоша, — все-таки... это другая, чужая страна...” Последние два слова он произнес после паузы, видимо, обдумывая, как сказать, чтобы не обидеть меня. Сейчас, вспоминая об этом разговоре, я думаю не о своей наивности или даже прямолинейной ограниченности, а удивляюсь: было ли это предвидение перемен или просто здравый скептицизм умудренного жизнью человека? Но в этой связи хочу сказать (и пусть это будет финалом изложения), что все же Николай Иванович был не совсем прав, делая подобное обобщение. Несмотря на перемены в обществе, мы сохранили и будем и дальше хранить чувство глубокой благодарности к своим учителям и самые теплые воспоминания о всех коллегах-друзьях и о прекрасном городе на Неве.
1. Андрей Милчев.
2. Владимир Рибаров.
3. Вичко Цанев.
4. Георги Кърчев.
5. Георги Спиров.
6. Георги Тодоров.
7. Димчо Жечев.
8. Давид Калев.
9. Димитър Стаменов.
10. Димитър Трифонов.
11. Евгений Михайлов.
12. Илия Пенев.
13. Камен Недев.
14. Любомир Бурков (1 год).
15. Мария Терзиева.
16. Николай Христов.
17. Пенка Топалова.
18. Петр Морозов.
19. Петр Телбизов.
20. Петр Чукнийскки.
21. Росен Дерменджиев.
22. Стефка Карталева (1 год).
23. Светла Кръстанова.
24. Снежана Митева.
25. Стоян Стойчев.
26. Тодор Станев (3 г.).
27. Тодор Сугарев.
28. Цветан Вълов.
1. Александр Благоев кафедра оптики
2. Владимир Герджиков кафедра теор. физики
3. Георги Тодоров I-я кафедра ОФ
4. Георги Райков кафедра теор. физики
5. Димчо Жечев I-я кафедра ОФ
6.Емилия Алипиева I-я кафедра ОФ
7. Кирилл Благоев кафедра оптики
8. Кирилка Станкова кафедра оптики
9. Кузман Пасккалев кафедра оптики
10. Лиляна Праматарова кафедра твердого тела
11. Мария Фурлинска кафедра радиофизики
12. Николай Христов кафедра оптики
13. Петр Телбизов I-я кафедра ОФ
14. Петко Праматаров кафедра оптики
15. Цветана Маринова кафедра электр. твердого тела
Хотя изложение ведется от имени одного лица, с материалом знакомились работающие в физических институтах Болгарской Академии наук коллеги, и без их помощи и подсказок, скорее всего, эти строки не были бы написаны.
Г.ТОДОРОВ, выпускник ЛГУ