 В центре Багдада. |
 Аль-Мальвия — «витой» минарет соборной мечети в г. Самарра. IX в. |
из дальних странствий возвратясь
Ирак — древнейший очаг мировой цивилизации, земля пророков и царей, полководцев и ученых. Здесь совершал свои подвиги Гильгамеш, отсюда библейский Авраам — прародитель арабов и евреев — был призван в землю Ханаанскую, здесь правил Хаммурапи и блистала Семирамида. Тысячелетиями в Междуречье сходились пути племен и завоевателей, превращая его в уникальный перекресток межцивилизационных связей Востока и Запада, центр развития наук, искусств и образования.
|
В центре Багдада. |
Аль-Мальвия — «витой» минарет соборной мечети в г. Самарра. IX в. |
Сегодня эти знакомые со школьной скамьи и, конечно, не только историкам, факты приобретают новое значение, ведь на самом пороге только что наступившего XXI века под угрозой исчезновения оказались бесценные памятники, творения рук и разума человеческих, многие из которых являются ровесниками самой нашей цивилизации.
Невольно задумываешься, не эта ли угроза, воплощенная сегодня в воздушных рейдах и бомбардировках натовской авиацией городов Ирака, виделась пророкам прошлого, как начало конца света; не об этом ли огне небесном предупреждали нас далекие провидцы. И впрямь, осада Ирака, десятилетие установления которой сегодня шумно отмечают на Западе, кажется, до предела истощила землю, где когда-то шумели райские кущи и где по-прежнему величаво несут свои воды великие реки Вавилонские. Ежедневно от голода и болезней на их берегах сегодня умирают до полутысячи детей, а тем временем у границ многострадальной страны в бешеном хороводе смерти продолжают кружиться незваные миротворцы
Впервые ступить на землю Ирака автору этих строк довелось в сентябре 1974 г., в начале привычной в те годы для наших арабистов стажировки в местном университете. Как сейчас видится встретившее нас в Багдадском международном аэропорту марево 45-градусного послеполуденного зноя, особенно впечатлявшее после утренних осенних заморозков покинутого нами за пять часов до этого Шереметьево.
Уже на следующий день, после непродолжительных формальностей, мы были приняты в ряды пестрого студенческого сообщества Багдадского университета — одного из крупнейших вузов Ближнего Востока, в аудиториях и библиотеках которого можно было встретить представителей всех континентов.
В течение учебного года в стенах Куллийат ал-адаб — факультета гуманитарных наук — мы, естественно, не ограничивали свое знакомство с «городом арабских сказок» лекциями и семинарами. Многочасовые «маршруты выходного дня», чаще пешие, но чередовавшиеся с поездками на забитых «под крышу» маршрутках-нафарат, или на рискованно кренившихся на поворотах старых «двухпалубных» автобусах-даблдеккерах, окончательно убедили нас в справедливости суждений востоковедов-классиков, писавших о блеске древней Месопотамии и средневековой столицы Арабского халифата.
Разбросанные повсеместно, в том числе и в окрестностях Багдада, памятники шумеро-аккадской культуры; не столь отдаленные от него величественные руины Вавилона; знаменитая арка дворца персидских царей-Сасанидов в Ктесифоне, гробницы сподвижников Мухаммада, наконец, бесчисленные свидетельства расцвета и упадка халифата — все это, кажется, лежало буквально в двух шагах от нашего общежития на улице Харуна ар-Рашида — главной магистрали старого Багдада.
Пять минут ходьбы по улице аль-Мутанабби, названной в честь поэта X в., или же через площадь ар-Русафи, получившей имя иракского поэта уже XX столетия, — и вы попадали к воротам аль-Мустансирии — старейшего мусульманского университета Ирака.
Менее чем за час езды на автобусе, с многочисленными и многоголосыми остановками, вы попадали в расположенный в десятке километров от центра Багдада Телль-Хармаль — место, которое по праву может претендовать на славу первого академического центра в мире. Четыре тысячелетия назад, в эпоху знаменитой III династии Ура, здесь находился крупный очаг городской культуры. Около 1850 г. до н.э. этот город под названием Шадобум (Шадоппум) был важным центром аморитского царства Ашнунны. Здесь располагались библиотеки, школы и административные учреждения. В руинах Телль-Хармаля были обнаружены тысячи клинописных табличек с деловыми и научными записями, в том числе математическими, астрономическими и прочими текстами. Именно математика, судя по всему, была основной специализацией этой колыбели наук. Обнаруженные здесь таблички содержат, например, записи теоремы Эвклида и ее решения, почти на 17 веков предшествующие эпохе самого Эвклида.
Значительный подъем в культурной истории Междуречья связан с распространением здесь ислама и, конечно, с рождением и становлением самого Багдада — будущей «столицы мира». Уже в начале арабских завоеваний, в 30-40-х гг. VII в., в Ираке появляются новые крупные города, снискавшие вскоре славу центров арабо-мусульманской культуры. Здесь, прежде всего, надо упомянуть быстро росший на Евфрате город Куфа, а также главные ворота Ирака в Персидском заливе — г.Басра. Именно здесь, в Басре и Куфе, зарождалось мусульманское богословие, классическая арабская грамматика, языковедение, исторические и географические исследования.
С приходом к власти династии Аббасидов сюда же, в Ирак, была перенесена и их столица. В 762 г. на западном берегу Тигра халиф Абу Джа’фар аль-Мансур основал «Город мира» («Мадинат ас-салям») — Багдад. Практически с самого рождения он стал не только политической, но и культурной столицей халифата.
В ходе завоеваний арабы собрали множество книг на разных языках, которые они бережно хранили, изучали и переводили. Переводческая и научная деятельность получила особое развитие именно в эпоху Аббасидов (VIII—XIII вв.), когда новые библиотеки и университеты появились во всех концах мира ислама: от Кордовы и Феса на западе до Бухары и Самарканда на востоке. Однако, несмотря на все виражи истории, именно Багдад оставался в средние века сердцем арабской культуры.
Школа и библиотека всегда играли важную роль в жизни мусульман, помогая в осмыслении основ веры и в освоении наук: грамматики, права, философии, истории и т.д. Появление библиотек, в свою очередь, было прямо связано с основанием мечетей, так как именно мечеть служила мусульманам главным очагом воспитания и знаний. Здесь обсуждались и решались самые актуальные проблемы.
В средние века в мусульманском мире появилось немало библиотек с обширными научными собраниями, в том числе при соборных мечетях Мекки и Медины, в дамасской мечети Омейядов, в мечети аль-Азхар в Каире и т.д. В них занимались как известные ученые, так и студенты религиозных школ-медресе и университетов. Со временем многие такие библиотеки и сами превратились в учебные заведения.
Прообразом раннего мусульманского университета становятся в раннем средневековье так называемые «дома мудрости». Само выражение «бейт ал-хикма» (араб. «дом мудрости, науки») принято обычно связывать с названием крупнейшей библиотеки аббасидского Багдада. Правда, некоторые летописцы утверждают, что первый такой «дом мудрости» был создан еще основателем династии Омейядов халифом Муавией I ибн Абу Суфйаном (661—680), который имел свою богатую библиотеку и занимался в ней чтением книг по истории даже со своей прислугой — гулямами.
 Аль-Мустансирия — главный мусульманский университет Ирака, основанный в XIII в. |
Багдадский же «дом мудрости», безусловно, был первой большой публичной библиотекой мусульманского средневековья. К сожалению, история ее рождения так и не исследована в должной мере. Вполне вероятно, что ее организовал во второй половине VIII в. сам основатель Багдада — халиф Абу Джафар аль-Мансур (754—775). Многие ученые полагают, правда, что ее создал Харун ар-Рашид (786—809), а халиф аль-Мамун (813—833) позже лишь расширил ее и сделал главным столичным центром хранения и перевода книг, открытым «для широкого читателя». При этом аббасидском халифе, прославившемся не только собирательством книг, но и развитием наук, в частности, систематическим изучением и переводом древнегреческих, персидских и сирийских памятников, «дом мудрости» в Багдаде достиг своего расцвета и превратился в уникальный комплекс, соединивший библиотеку, академию и учебный центр.
Рассказывают, что страсть аль-Мамуна к книгам доходила до того, что он готов был даже объявить войну Византии, получив от ее императора отказ в приобретении ряда рукописей Аристотеля, хранившихся в Афинах. Условием же очередного мирного договора, который аль-Мамун заключил с Византией, была передача ему одной из константинопольских библиотек, в которых хранились бесценные книжные сокровища.
Как столичный «дом мудрости», так и его филиалы были хорошо оснащены. Корпуса багдадского «дома мудрости» имели множество залов и комнат, соединенных просторными коридорами, уставленными книжными стеллажами. Ряд переходов и комнат предназначались для чтения, в залах работали переписчики, проводились занятия и дискуссии. В помещениях стояла красивая и удобная мебель, на полах лежали ковры, где рассаживались учащиеся. На окнах и дверях висели шторы, летом защищавшие от уличного зноя, а зимой от холодного воздуха.
Библиотеки имели удобные каталоги, обычно построенные по тематическому принципу. На книгах «дома мудрости» стояла печать самого халифа аль-Мамуна, дабы защитить их от кражи. Обычным читателям или студентам книги выдавались под залог, от которого освобождались ученые и преподаватели. Условием выдачи было обеспечение сохранности книг, запрет писать на полях и обязательный возврат их в установленный срок. При аль-Мамуне «дома мудрости» находились под контролем особых чиновников. Библиотеки имели свой штат служащих, в том числе переводчиков, переписчиков и переплетчиков, готовивших новые копии. Особые работники готовили книги к выдаче, доставали их из хранилищ и расставляли по полкам. Библиотеку возглавлял главный хранитель, как правило, сам бывший известным ученым.
Как утверждают источники, лишь на приобретение греческих сочинений для своей любимой библиотеки аль-Мамун потратил триста тысяч динаров. Немалые средства выделялись халифом и на текущие расходы по содержанию «дома мудрости» — на обслуживающий персонал, бумагу, чернила, ковры и мебель.
Багдадский «дом мудрости» стал первым в своем роде университетом мусульманского мира, дававшим разностороннюю подготовку, в том числе в области медицины, философии, права и т.д. Он же внес свой вклад и в создание в 829 г. Багдадской обсерватории, объединившей ведущих «звездочетов» своего времени.
К сожалению, после аль-Мамуна «дом мудрости» лишился внимания правителей. Аль-Му’тасим (833—842) перенес столицу халифата, а вместе с ней и «библиотеку аль-Мамуна» из Багдада в Самарру. Слава «дома мудрости» постепенно угасала, и более или менее регулярные упоминания о нем прослеживаются лишь до конца X в. Библиотека была окончательно разрушена после взятия Багдада монголами в 1258 г.
В период расцвета, или, по выражению А.Меца, «ренессанса» мусульманской культуры в IX—X вв., весьма престижным учебным заведением стала старейшая в Багдаде соборная мечеть аль-Мансура. Рассказывают, что знаменитый богослов и историк Хатиб аль-Багдади (ум. 1071), сделав три глотка из священного ключа Замзам в Мекке, загадал на каждый глоток: написать историю Багдада, получить право диктовать священные предания — хадисы в мечети аль-Мансура и, наконец, быть похороненным рядом с могилой багдадского святого Бишра аль-Хафи.
С закатом аббасидской эпохи была связана и другая важная страница в университетской истории Багдада. При халифе аль-Мустансире би-Ллахи (1226—1242) на набережной Тигра за шесть лет было возведено величественное здание медресе, получившего в честь этого правителя название аль-Мустансирия. Одни лишь расходы на его строительство превысили 750 тысяч динаров, а на содержание учебного персонала и студентов ежегодно тратилось более 70 тысяч динаров.
Аль-Мустансирия — одно из чудес средневековой арабской культуры. Прямоугольный двухэтажный комплекс более 100 м в длину, общей площадью почти в 5 тыс. кв.м, включал многочисленные аудитории, библиотеку, насчитывавшую уже в то время более 80 тысяч томов, студенческое общежитие, кухни, бани, больницу, аптеку и просторный внутренний сад. Здание аль-Мустансирии украшала башня с часами, которые показывали точное астрономическое время, а также расположение солнца и луны в любой час суток.
Нашествие монголов, полчищ Тимура, а позже и захват Ирака османами открыли долгую полосу застоя в развитии арабской культуры. Лишь начало широких реформ в Османской империи и движение духовного возрождения арабов в XIX—XX вв. вновь выдвинули Багдад на роль одного из ведущих центров просвещения Ближнего Востока.
Вплоть до середины XX в. основными учебными заведениями Багдада наряду с аль-Мустансирией, а также с созданным в 1923 г. университетом Ааль аль-Бейт были многочисленные медресе, различные специализированные колледжи, технические, педагогические и медицинские училища.
Лишь в сентябре 1956 г., незадолго до антимонархической революции 1958 г., был принят особый закон о Багдадском университете, в состав которого были включены уже ранее существовавшие колледжи: медицинский, фармацевтический, стоматологический, ветеринарный, сельскохозяйственный, коммерческий, юридический, шариатский, гуманитарных и естественных наук, экономических и политических наук, изящных искусств, педагогический, инженерный, колледж «ат-Тахрир», а также инженерный институт и институт физкультуры. Несколько позднее были созданы новые институты: экономический, лесной, иностранных языков, высший педагогический и др.
С 1961 г. началось сооружение большого университетского комплекса в южной части Багдада. Уже в 1963—64 учебном году в Багдадском университете обучалось около 17 тысяч студентов, в том числе выходцев из многих арабских стран и из других освободившихся стран Азии и Африки.
Несмотря на тяжелые времена, переживаемые сегодня Ираком, его столица по-прежнему остается важным научным центром Ближнего Востока. Здесь работают три университета: воссозданный в 1963 г., прежде всего как высшее геологическое учебное заведение, университет аль-Мустансирия; открытый в 1974 г. Багдадский технологический университет и собственно Багдадский университет, в котором на 20 факультетах и в колледжах в настоящее время обучается более 50 тысяч студентов.
Как и раньше, в аудиториях главного университета Ирака можно и сейчас встретить иностранных учащихся и преподавателей, хотя, в силу известных коллизий региональной и мировой политики, их здесь стало намного меньше, чем прежде. Наметившийся, однако, в последние годы рост международных связей, визиты зарубежных научных и студенческих делегаций позволяют ожидать приближения нового этапа в университетской истории Багдада.
 Красный зиккурат в Уре, на родине Авраама. XXI в. до н.э. |
Преподавателей и стажеров из Ирака также можно увидеть сегодня за рубежом, в том числе и у нас в стране. В 1998 г. в Санкт-Петербург приезжала группа профессоров Багдадского университета, которые обсуждали возможность восстановления контактов между нашими вузами. Речь в первую очередь шла о сотрудничестве гуманитарных факультетов, но существуют и вполне реальные перспективы развития межуниверситетских связей в других областях.
Сейчас это звучит уже удивительно, но в Багдадском университете сегодня более 500 студентов и аспирантов изучают русский язык и литературу. Весной 1999 г. в этом университете прошла большая международная конференция по истории русской литературы, посвященная 200-летию А.С.Пушкина, в которой участвовали и ученые из России. К сожалению, сложное положение теперь уже нашего, Санкт-Петербургского университета не позволило выехать на эту встречу его представителям.
Как преподаватели, так и студенты восточного факультета, тем не менее, не теряют надежды на восстановление контактов между ведущими университетами Санкт-Петербурга и Багдада и готовы содействовать этому процессу возрождения.
Н.Н.ДЬЯКОВ, профессор восточного факультета