памятные книги
Мир един. Все вокруг связано: события, предметы, люди, эпохи. Этот закон, ставший банальной истиной, признают все. Здесь и обсуждать нечего. Но вот частные его проявления не перестают удивлять или скажем сильнее: изумлять тех, кто готов удивляться и изумляться.
Если, например, скромный выпускник химфака ЛГУ шестьдесят какого-то года скажет что связан с Менделеевым, что вы о нем подумаете? Вот именно! И ошибетесь.
Скромный выпускник — это я — еще более скромный автор. При выполнении дипломной работы мне понадобился катетометр, прибор для точного измерения небольших изменений по высоте, например, уровня манометрической жидкости. В то время, как и во все времена, приборов в вузовских лабораториях не хватало. Принято считать, что сейчас с оснащением науки стало хуже. Возможно, но плохо было всегда. Именно поэтому так изворотливы, находчивы и изобретательны российские умельцы. Весь мир, к примеру, удивляется строениям без единого гвоздя. Действительно, есть чему удивляться. Но не исключено, что появились эти чудеса по простой и неинтересной причине: гвоздей не было. Строители, не задумываясь, сделали бы все, как положено, они вовсе не хотели никого удивлять, но гвозди не завезли, а строить надо...
Вернемся все же к катетометру. Кафедрой тогда заведовал выдающийся ученый, одновременно являвшийся директором Музея Д.И.Менделеева. С его разрешения из музея был изъят для использования на кафедре экспонат. Без труда читатель догадался, что речь идет о катетометре великого ученого. Это был позолоченный швейцарский прибор, изготовленный во второй половине девятнадцатого века. Прибором пользовался Менделеев, а через сто лет его (прибор) на время доверили мне. Вот вам и связь времен! Но это так, к примеру.
Дальше речь пойдет о моих отношениях с книгой А.Н.Мурина “Введение в радиоактивность”, изданной в 1955 году университетским издательством. Тираж — 8000 экземпляров.
В предисловии профессор Мурин, скромно называя книгу кратким пособием, отмечает, что она предназначена “для лиц, специализирующихся в области применения радиоактивных методов и не являющихся физиками по специальности. В первую очередь это пособие рассчитано на студентов химических факультетов...” Таким образом, книга была написана специально для нас, студентов химфака, выбравших в качестве специализации радиохимию (или без выбора приказом назначенных на эту специализацию — мой случай).
Чтобы закончить с предисловием, приведу еще одну важную для нас цитату: “Автор выражает благодарность члену-корреспонденту АН СССР И.Е.Старик, профессорам А.П.Ратнеру и Г.В.Горшкову за ряд ценных критических указаний, сделанных ими при прочтении рукописи”.
В те годы радиохимиков готовили лишь МГУ и ЛГУ. Нам “Введение в радиоактивность” читал сам профессор Мурин. Андрей Николаевич был настоящим университетским профессором, одним из главных авторитетов в своей области. Как положено профессору, в меру ироничный, в меру скептичный, без меры доброжелательный. Курил “Беломор” прямо во время лекции. Ему прощалось. Его любили.
Естественно, к экзамену готовились по его пособию, которым в достаточном количестве располагала факультетская библиотека. Автор повествования, имея в дипломе запись “присвоена квалификация радиохимика”, в силу разных обстоятельств, закончив обучение, радиохимией не занимался. Профессора помнил, как помнят учителей, но книгу его забыл.
Через много лет автор (пожалуйста, не запутайтесь — я) оказался в Бурунди. Это маленькая африканская страна на берегу озера Танганьика. В Петербурге почти никто не знает столицу республики. Проверял лично. Так вот, в университете Бужумбуры (это и есть столица) мне доверили преподавание физической химии.
Свободными вечерами посещал французский культурный центр, где познакомился с советской гражданкой Натальей К. Она попала в Африку, выйдя замуж за руандийца, обучавшегося в Москве. Можно сказать, обычная история.
Чтобы последующее было понятно, нужно кое-что объяснить. Руанда и Бурунди (до 1962 года единая бельгийская подмандатная территория Руанда-Урунди) населены, главным образом, двумя народностями — тутси и хуту. В одной стране больше первых, в другой — вторых. И тут и там народности легко уживаются, по крайней мере, так кажется иностранцу. Но время от времени внезапно вспыхивает жесточайшая вражда, выливающаяся в беспощадное и безжалостное взаимное истребление. Во время последней вспышки ненависти в Руанде победили хуту. Муж Наташи, тутси по национальности, был убит на улице. Бросив дом, с двумя детьми она убежала в соседнюю Бурунди, где устроилась учительницей французского языка в лицей. (В Москве Наташа закончила филологический факультет МГУ). Маленькую заработную плату в лицее выдавали крайне нерегулярно. Семья (вдова и двое детей) с трудом, как говорится, сводила концы с концами. Наташа оставалась советской гражданкой, но по причинам, которые никогда не обсуждались, возвращение в Москву откладывалось, а может быть, и не предусматривалось.
Несколько раз после киносеанса в культурном центре я подвозил Наталью домой. Однажды она предложила забрать книги убитого супруга. Мол, пригодятся. Покойный был химиком. Начинал учиться в Ленинграде, но потом переехал в Москву (видимо, из-за женитьбы) и закончил МГУ.
Конечно, пригодятся. Химических книг в Бужумбуре было очень мало. Так мне достался небольшой картонный ящик с книгами по химии.
В основном это были советские учебники, вышедшие в Москве по-французски в издательстве “Мир”. На дне картонки лежала книга, трогательно обернутая в старую московскую газету. Это был экземпляр “Введения в радиоактивность”. Экземпляр уникальный. Вот он передо мной. Книга хорошо сохранилась. Видно, что большую часть своей жизни она простояла (как это было у меня) на полке: обложка сохранила темно-синий цвет, а корешок слегка выгорел. Но главное внутри. На титульном листе ровным быстрым и отчетливым почерком: “Глубокоуважаемому Иосифу Евсеевичу Старику от автора”. А выше вместо экслибриса наклеена узенькая полоска с машинописной надписью “ИЗ БИБЛИОТЕКИ И.Е.СТАРИКА”.
Вернемся на минуту к предисловию, где профессор Мурин благодарит И.Е.Старик (не склоняя фамилии) за ценные критические замечания. Член-корр. Иосиф Евсеевич Старик был одним из научных руководителей химической части первых советских атомных проектов. Естественно, мнение такого специалиста о книге было важно, так же естественно, что в его личной библиотеке оказался подаренный автором, коллегой и другом, экземпляр. Но как книга попала к африканскому студенту? Здесь мы можем только предполагать. Видимо, из близких И.Е.Старика никто не пошел по “химической линии”. Любимые важные и нужные книги осиротели. Чаще всего в таких случаях при очередном ремонте или переезде библиотеку сдают в “Старую книгу” или дарят “на работу” покойного владельца. Ни то, ни другое с библиотекой Старика не произошло. На книге нет никаких печатей, ни отметок о продажной цене. Вероятно, книги раздали: “Надо? Бери! Нам они не нужны. Мы в них ничего не понимаем”.
У меня, как уже было сказано, “Введение” много лет простояло на почетной дальней полке неиспользуемых книг. Но вот в конце преподавательской карьеры пришлось читать простой курс химии, в котором довольно большое внимание уделено основным понятиям, связанным с радиоактивностью. Книга снова начала служить и переехала на “подручную полку”. Вот, казалось бы, и все. Но нет, прочитав написанное, понял, что для завершения истории должен сделать одну простую вещь. Сейчас в университете работает другой химик Мурин. Профессор И.В.Мурин, племянник Андрея Николаевича. Думаю, что должен передать книгу ему. Обещаю сделать это в ближайшее время.
Э.Фактор, выпускник химического факультета