 ПРЕДЫДУЩАЯ
|
 ОБРАТНО
|
ВНИЗ ВНИЗ
|
 СОДЕРЖАНИЕ
|
 СЛЕДУЮЩАЯ
|
Среди членов союза “Юные участники обороны Ленинграда"выпускников ЛГУ немало.
Наш союз — самая первая блокадная организация города (их в городе 5). Она возникла из секции содействия Музею истории города и работает в помещении Петропавловской крепости.
Она объединяет блокадных подростков — школьников, ремесленников, юнг, сынов полков, воспитанников блокадных детских домов. Была создана в 1968 г., когда строился памятник “Цветок жизни”.
Мы встречаемся в каждую первую среду месяца.
Сегодня мы расскажем о тех “юных участниках обороны Ленинграда” — выпускниках ЛГУ, которые много лет ведут общественную и научную работу по истории войны и блокады. 900 дней они находились в городе-фронте, все награждены медалью “За оборону Ленинграда”.
Дора Абрамовна Рамендик к началу войны окончила первый курс исторического факультета ЛГУ. С самых первых дней войны в университете была создана бригада из 82 девушек для строительства оборонительных укреплений и отправлена на строительство противотанкового рва в деревню Хютелево под Русско-Высоцкое. Там работало много представителей разных предприятий, однако к началу августа 1941 года осталась только университетская бригада. Строительными работами руководили курсанты ВИТУ. Фашистская армия наступала стремительно, наши части отступали. Фашисты уже захватили Волосово, шли бои под Гатчиной. С середины августа на перекрестке дорог было организовано круглосуточное дежурство у противотанковых надолбов, чтобы при появлении немцев закрыть дорогу.
19 августа на этот оборонительный рубеж отступила наша бронетанковая дивизия. Генерал, командовавший дивизией, увидев работающих на рубеже девушек, приказал их немедленно эвакуировать. Поезда уже не ходили, поэтому от Хютелево до Красного Села шли пешком и только там удалось сесть на какой-то случайный поезд. А 20 августа “Ленинградская правда” вышла с аншлагом: “Враг у ворот Ленинграда”.
Защищать рубеж на перекрестке дорог остались ополченцы из Консерватории и из Военно-механического института, которые в жестоком бою с фашистами почти все погибли. Сейчас на том месте стоит памятник советским войскам, штурмовавшим эти места при изгнании фашистов, но, к сожалению, не сказано ни слова о защищавших этот рубеж в 1941 году и погибших там в боях в начале войны.
Вернувшись в Ленинград, Дора Абрамовна продолжала учиться в университете. Занятия шли до начала февраля 1942 г. Дора Абрамовна входила в группу вооруженной охраны университета — их обязанностью были дежурства, тушение зажигательных бомб, уход за ранеными (в помещении истфака был размещен госпиталь). В середине февраля 1942 г. университет эвакуировался в Саратов. Студентов могли взять в эвакуацию только в том случае, если они сдадут зимнюю экзаменационную сессию. 3 февраля 1942 г. Дора Абрамовна сдала экзамен по истории СССР, а 27 января у нее от дистрофии умерла мать. Отец, ушедший в ополчение, погиб еще в самом начале войны под Гатчиной. От эвакуации Дора Абрамовна отказалась — она хотела участвовать в обороне города.
С февраля до мая 1942 г. она работала в Ленинградском радиокомитете ответственным исполнителем отдела выпуска.
В мае 1942 г. возобновились занятия в школах Ленинграда, и горком комсомола принял решение привлечь к работе старшими пионервожатыми студентов, оставшихся в Ленинграде. Старший пионервожатый в школе не только руководил работой комсомольской организации школы, но фактически являлся заместителем директора по внеклассной и воспитательной работе. Райком комсомола Куйбышевского района направил Дору Абрамовну Рамендик на работу старшей пионервожатой и учителем истории в 218-ю школу.
21 ноября 1942 г. газета “Смена” опубликовала статью о пионерской дружине №54 218-й школы, посвятив ей целую страницу (статья под заглавием “Будь упорен и честен, и смел, пионер”). Летом 1943 г. школы города выезжали на сельхозработы в пригороды Ленинграда. Дора Абрамовна с учениками работала в совхозе “Ручьи” в районе Шувалово-Озерков.
14 ноября 1943 г. она была награждена грамотой Ленсовета “За отличную организацию труда и отдыха школьников в совхозах и подсобных хозяйствах летом 1943 г.” В это же время в ноябре 1943 г. она была награждена медалью “За оборону Ленинграда”.
С 1 сентября 1943 г. школы Ленинграда были разделены на мужские и женские. Дора Абрамовна была назначена старшей пионервожатой и учителем истории в 206-ю мужскую среднюю школу, единственную в городе мужскую десятилетку, и работала там до 1 сентября 1944 г. — до возвращения университета из эвакуации.
1-го и 2-го мая 1943 г. в составе делегации Куйбышевского района Дора Абрамовна была направлена на фронт в 23-ю армию, где выступила с рассказом о работе школ в блокадном Ленинграде.
Вернувшись на учебу в университет, она продолжала вести уроки истории в 1944/45 учебном году (в 218-й школе).
Окончив исторический факультет в 1948 году, Дора Абрамовна работала учителем истории в школах Московского района, участвовала в издании трех методических пособий (два пособия о преподавании новой истории в вечерней сменной школе, третье (в соавторстве) — об использовании межпредметных связей в преподавании истории (под ред. В.А.Орлова).
После ухода на пенсию в 1976 г. Дора Абрамовна не порывала связей со школами — в двух школах вела кружок на общественных началах по теме “Знай и люби свой город”. В своих лекциях и занятиях особое внимание она уделяла истории блокадного города — 3 года вела кружок в 61-й школе Выборгского района, а затем 3 года — в 622-й школе Выборгского района. В дни празднования дней Победы и дня снятия блокады Дора Абрамовна неоднократно выступала на уроках мужества с воспоминаниями о войне и блокаде (в различных школах, чаще всего в 61-й, 622-й и 65-й школах Выборгского района).
В союз “Юные участники обороны Ленинграда” Дора Абрамовна вступила в 1974 году по приглашению своих бывших пионеров из 218-й и 206-й школ, с которыми она встретилась во Дворце культуры им.Кирова на вечере встречи учителей и школьников блокадных лет. (Одним из первых председателей союза был ее ученик Леон Леонович Пискорский.)
Много лет Дора Абрамовна активно участвует во всех мероприятиях, проводимых Союзом, посещает все вечера, лекции, другие мероприятия, никогда не откажет помочь советом, уточнить какой-либо исторический факт или рассказать о событиях, связанных с войной и блокадой Ленинграда.
Татьяна Николаевна Громова до войны окончила 7 классов в 206-й школе Куйбышевского района.
Как и во всех школах города, занятия в 8-ом классе 206-й школы начались 3-го ноября 1941 года и продолжались примерно до середины декабря.
Татьяна Николаевна вспоминает:
— Наступали самые тяжелые дни блокады. В классах было очень холодно, количество учеников резко уменьшилось — многие в августе эвакуировались, несколько мальчиков умерли от голода. Так, на наших глазах на уроке литературы умер мальчик из нашего класса Лева Бирбраер. Правда, в начале декабря (и в ноябре тоже) ребят кормили — в столовой давали жидкий супчик с макаронами. Однако это не могло исправить положение. Когда наступили резкие холода и нормы выдачи хлеба снизились до 125 г, мне пришлось занятия прекратить. Сил двигаться не было, хотелось все время лежать.
В конце ноября 1941 г. пришлось оставить и занятия в Музыкальной школе им.Римского-Корсакова, куда я поступила в сентябре 1941 г., выдержав приемный экзамен. День экзамена навсегда остался у меня в памяти — первое впечатление о бомбежке. Когда началась тревога, нас всех вывели в коридор: прижавшись к стенам, мы стояли еле живые от страха. Слава богу, в тот день все кончилось благополучно.
Добираться до школы на ул.Некрасова, 4, приходилось пешком, так как транспорт уже не работал.
В классах царил жуткий холод, занимались в пальто, платках, играли в перчатках с отрезанными пальцами. В начале декабря, когда наступили самые страшные дни блокады, многие учащиеся были вынуждены прекратить занятия.
И только уже весной, в мае 1942 г., когда пригрело солнышко и чуть-чуть прибавили хлеба, когда появилась возможность использовать в пищу съедобные растения — лебеду, крапиву, одуванчики, возобновились занятия в общеобразовательных школах. Из нашего класса собралось человек 10-12, одни девочки. Занятия продолжались до начала июня, потом начались экзамены — даже в тяжелейших условиях блокады они не были отменены. Впрочем, можно было экзамены не сдавать и остаться на “второй год” в том же классе. Однако я все экзамены сдала и меня перевели в 9-й класс. Таким образом я не потеряла ни года.
В городе было всего 39 школ, в которых занятия не прекращались в течение всего 1941/42 учебного года, в их числе была и наша 206-я школа.
В июне 1942 г. я возобновила занятия в Музыкальной школе взрослых им.Римского-Корсакова (несмотря на название, туда принимали и подростков с 10 лет). Меня приняла в свой класс педагог по классу фортепиано Наталия Леонидовна Беляева. По данным Управления культуры (его архива), школа им.Римского-Корсакова была единственным музыкальным учебным заведением города, которое работало без перерыва весь период блокады.
Консерватория была эвакуирована в Ташкент, а музыкальные школы в сентябре 1941 г. были законсервированы в связи с военным положением. Однако в городе оставалось немало учащихся и педагогов Консерватории, музыкальных училищ и детских музыкальных школ, которые по различным причинам не эвакуировались. По ходатайству Управления по делам искусств Музыкальная школа им.Римского-Корсакова с 1 ноября 1941 г. возобновила свою работу, объединив взрослых учащихся и юных музыкантов.
Когда я снова начала заниматься у Наталии Леонидовны, в ее классе собралось человек 10-11, в основном ребята 12-14 лет. Занятия продолжались все лето, в июле сдавали зачеты. Педагоги и учащиеся дали немало шефских концертов в госпиталях, прифронтовых воинских частях, в подразделениях МПВО, играли также и на радио. Кроме того, все учащиеся, независимо от возраста, вместе с педагогами участвовали в обороне города и трудовых работах — дежурили на крышах, помогали бойцам МПВО выявлять ослабевших и больных, заготавливали на зиму топливо. Помню, как осенью 1942 г. мы разбирали на дрова деревянный дом в Шувалово-Озерках, грузили доски на трамвай-платформу и везли их через весь город в школу; по дороге попали под обстрел, но проскочили благополучно. А весной 1943 г. мы все принимали участие в очистке города от снега и льда.
1942/43 учебный год в общеобразовательных школах начался 15 октября 1942 г., когда учащиеся вернулись с сельхозработ в пригородных совхозах. Нас перевели в 216-ю школу (дом на Фонтанке напротив Дворца пионеров), т.к. в 206-й школе был размещен эвакогоспиталь и другие учреждения. Хотя в 1942/43 учебном году жизнь в блокированном городе несколько улучшилась, увеличились нормы выдачи продуктов по карточкам, занятия часто прерывались из-за обстрелов. В конце учебного года экзаменов в 9-ом классе мы не сдавали — они были отменены.
А в музыкальной школе занятия продолжались. В феврале 1943 г. мы сдавали полугодовую зачетную сессию. По результатам экзаменов всех учащихся разделили на три группы — учащихся детской музыкальной школы, студентов музучилища и студентов Консерватории. По уровню подготовки меня зачислили на первый курс училища. Я теперь считалась там “основной”, т.е. должна была ежедневно посещать все занятия по теоретическим дисциплинам в дневное время, помимо занятий по специальности.
В июне 1943 г. по ходатайству Комитета по делам искусств на базе музыкальной школы им.Римского-Корсакова был открыт филиал Музыкального училища при Ленинградской государственной Консерватории. Наш педагог Н.Л.Беляева была назначена заведующей учебной частью училища и летом 1943 г. все, кто перешел работать и учиться в филиал училища, переехали в помещение Консерватории. Дальнейшие занятия у учеников класса Н.Л.Беляевой проходили уже в помещении Консерватории.
Чтобы закончить учебу в общеобразовательной школе, я вынуждена была перейти в вечернюю школу и окончила 10-й класс с золотым аттестатом в июне 1944 г. (медали были введены позднее).
Летом 1944 г. вернулся из эвакуации Ленинградский государственный университет. Я решила поступать на английское отделение филологического факультета (язык я знала с детства). Меня приняли без экзаменов, и с 1 сентября 1944 г. я стала студенткой филфака.
У нас были прекрасные преподаватели. На младших курсах разговорную практику вели Вера Романовна Куприянова, Нина Яковлевна Дьяконова, Наталия Николаевна Амосова. Известная “грамматистка” Вера Игнатьевна Балинская очень увлекательно вела весьма серьезные предметы — грамматику и орфографию. Ее маленькие забавные стишки, помогающие запомнить трудности орфографии отдельных слов, навсегда остались в памяти и оказались весьма полезными в дальнейшем, когда мы сами стали преподавать язык.
Бросать занятия музыкой не хотелось, и я поступила в класс фортепиано при клубе самодеятельности университета к педагогу Будкевич-Кубацкой. Университет славился своей самодеятельностью — симфонический оркестр, драматический театр, вокальные и фортепианные классы, знаменитый хор под управлением Г.М.Сандлера — везде обучение велось на высоком профессиональном уровне. Кроме работы над сольными программами, мы аккомпанировали вокалистам, иногда играли в составе трио — вокал, фортепиано и скрипка. В 1945-47 гг. занятия классов фортепиано и вокала проходили на Невском, 14, в помещении, арендуемом у 210-й школы — в том доме, где теперь сохранена надпись: “Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна”, к которой в священные праздники Дня снятия блокады и Дня Победы ленинградцы возлагают цветы.
Когда в конце 3-го курса студентов английских групп разделили на лингвистов и литературоведов для дальнейшей специализации, я выбрала лингвистику и историю языка и в дальнейшем никогда об этом не жалела. Эти предметы считаются трудными и скучными, однако наши преподаватели профессор Виктория Николаевна Ярцева, доценты Вера Николаевна Жигадло, Ирина Петровна Иванова, Наталия Николаевна Амосова, Любовь Лазаревна Иофик сумели сделать занятия доходчивыми и увлекательными. Этим же преподавателям я впоследствии сдавала все кандидатские экзамены по специальности. Только потом, уже в процессе преподавания, я оценила всю важность знания истории языка, так как только с помощью этой науки можно объяснить расхождение между написанием и произношением многих слов в современном английском.
В июне 1949 г. я окончила университет и всю дальнейшую жизнь посвятила преподаванию английского языка — сначала в высших военно-морских учебных заведениях, а последние 26 лет я работала на кафедре иностранных языков Военно-механического института им. Устинова преподавателем, а затем старшим преподавателем до ухода на пенсию в 1990 г.
Т.Н.ГРОМОВА, выпускница ЛГУ Рисунок Дмитрия ИВАНОВА
ОБРАТНО
ВВЕРХ 
СОДЕРЖАНИЕ